Лишь при особых условиях в некоторых случаях такой противоестественный рефлекс удалось выработать, но это приводило к появлению невроза и скорой гибели животного.
Правда, нам могут возразить, что при интродукции некоторых рыб отмечались случаи перехода их от растительной к плотоядной системе питания, но это возражение ложное, так как эти рыбы были исходно всеядными.
Таким образом, мы должны прийти к мысли, что рассматриваемые концепции могут возникнуть и возникают лишь в человеческом обществе и характеризуют правила взаимоотношений между людьми или группами людей, связанные с процессами выбора, запрета, предпочтения, разрешения и ограничения. Можно сказать, что распространение понятий права, нравственности, этики и морали на природу есть не что иное, как очеловечивание природы.
Исторически этот процесс возник, вероятно, на том уровне взаимоотношений между людьми, на котором появилась возможность выбора. В тех жизненных ситуациях, когда такая возможность отсутствует, распространение на эти ситуации правовых и морально-нравственных категорий бессмысленно.
Именно наличие выбора предполагает возможность появления таких поведенческих категорий, как запрет и разрешение, предпочтение и ограничение. Именно эти две пары категорий и лежат в основе всего понятийного комплекса правовых, моральных, нравственных и этических норм.
В рамках этой книги мы не имеем возможности изложить чрезвычайно интересную и порой парадоксальную историю становления и развития категорий права, нравственности и этики, тем более что по этой теме имеется очень богатая литература, но данная проблема всегда определялась правилом: меняется выбор - меняется и содержание категориальных понятий.
Таким образом, рассматривая отношения человек-природа, мы приходим к выводу, что возможностью выбора располагает только человек, природа такой возможности не имеет. Поэтому разбираемые категории в экологическом сознании касаются только человека и устанавливают определенные правила его отношений с объектами и явлениями природы. Вне этих односторонних отношений нравственные и правовые категории существовать не могут, и попытки использовать их можно рассматривать лишь как проявление крайнего антропоцентризма экологического сознания.
Приведем два примера. Один из них предельно очевиден и касается использования терминов «полезные» и «вредные» животные.
В природе не существует этих понятий как неотъемлемых абсолютных качеств растения или животного. Объекты природы - это данная реальность, и их качество полезности или вредности существует лишь в сознании человека, оценивающего также с очень узких позиций возможности своих взаимоотношений с этими объектами природы. Хинное дерево полезно для человека лишь потому, что из него добывают хинин, нужный только человеку. Вне этой ситуации «полезность» дерева как понятие исчезает.
В установившемся экологическом балансе даже такая возможность деления на «полезные» и «вредные» отпадает. Об этом свидетельствует печальный опыт борьбы с объектами природы, отнесенными к категории «вредных», и иногда приходится даже законодательно защищать некоторых якобы «вредных» животных, как это произошло в Средней Азии с ядовитыми змеями.
Вообще следовало бы исключить использование в школьных учебниках часто встречающегося термина «полезные» и «вредные» животные и растения, заменив его на «используемые человеком» и «опасные для человека».
Кажется более приемлемым разделение объектов природы по критерию «опасный-безопасный», которое довольно широко используется в зоопсихологии, но и здесь явно вырисовывается антропоцентризм отражения в природе факторов, создающих деструктивные ситуации для какого-либо объекта, прежде всего для человека.
Второй пример связан с существованием такого феномена экологического сознания, как вегетарианство, вернее той его разновидности, которая связана с очеловечиванием животных. Вспомним хотя бы знаменитый лозунг - «Я никого не ем!»
Физиологические и биохимические процессы, протекающие в организме человека, особенно те, которые связаны с белковым обменом, определяют необходимость всеядности. Напомним также, что по причинам экологического и примитивно философского характера в некоторых племенах был широко распространен каннибализм как общественное явление, входящее в категорию морали и этики.
Эти примеры, по нашему мнению, доказывают, что категории права и нравственности существуют в экологическом сознании как понятия, относящиеся только к человеку и определяющие правила и нормы его отношений с внешней средой в тех случаях, когда имеется ситуация выбора. Мы не сможем остановиться подробно на всех аспектах правовых и нравственных концепций, используемых экологическим сознанием, и остановимся лишь на тех, которые или спорны, или представляют особый интерес по своим теоретическим или прикладным характеристикам.
Одним из них является проблема, которую можно отнести к философии права, распространяемого на экологические отношения. Если опираться на определение права как совокупности устанавливаемых общеобязательных норм поведения, соблюдение которых обеспечивается мерами воздействия, то можно в нашем случае рассматривать понятие права как совокупность норм поведения, которыми руководствуются человек или общество при своем активном вмешательстве в природу.
В экологическом сознании философия права отражается в виде принципа «господства человека над природой». Пожалуй, трудно найти в экологии и в практическом природоведении проблему, по которой бы имелись столь противоречивые и непримиримые позиции, как по проблеме права человека быть господином природы. Споры по этой проблеме являются не только теоретическими, они переносятся и в практическую область, а очень часто становятся и объектами политических решений.
Одна позиция заключается в том, что человек присваивает себе в своих интересах исключительное право вмешиваться в существующее природное равновесие и изменять его, не обращая внимания на последствия такого вмешательства для других объектов природы, и живых, и неорганических, а также для всей экосистемы в целом. Такое вмешательство может производиться одним человеком в пределах его зоны обитания, но может осуществляться в государственном и даже глобальном масштабе. Затруднения в такой реализации возникают только в сфере экономических и технических возможностей подобного вмешательства или же в сфере межгосударственных политических отношений, например по вопросу распределения объемов используемой воды в реках, протекающих по нескольким государствам, при регулировании стока воды одним из государств.
Известно много попыток широкомасштабного использования такого исключительного права, наиболее яркими из них явились проекты перевода стока северных рек в южные районы Советского Союза и более ранний проект осушения болот Белоруссии. Надо констатировать, что основные споры и доводы, приводимые не только защитниками, но и противниками проектов, относились к экономике, а не к экологии.
В настоящее время в сферу тезиса «господство над природой» благодаря успехам генной инженерии вошла новая, ранее не существовавшая возможность реализовать такие формы воздействия (казавшиеся ранее фантастическими) не только на природу, но и на человека, которые способны преобразить глобальную экологическую ситуацию в случае их осуществления. Некоторые исследователи (хотя чаще об этом пишут фантасты) уже задумываются над вероятностью появления на Земле созданного человеком технологического или биологического «второго разума» (см. главу 18).
Диаметрально противоположной является точка зрения, декларирующая принцип полного отказа от вмешательства в природные процессы, которые могли бы серьезно нарушить сложившиеся экологические отношения. Особенно ярко это проявляется в случаях, когда стоит вопрос о каком-либо локальном, региональном воздействии на природу, например при решении вопроса о заселении того или иного участка территории, благоустройстве леса и т. п., - такие намерения почти всегда в той или иной мере отвергаются группой людей. Исследования показывают, что в эту группу входят как люди, характеризующиеся просто некоторой инертностью экологического сознания, стремлением к гомеостазированию условий обитания и изначальному отрицанию всего нового, так и люди, занимающие активную осознанную позицию невмешательства человека в экологию природы.
Так, в период дискуссии о возможности строительства нового московского зоопарка в районе лесопарка Битца у людей, протестовавших против этого проекта, причины протеста распределились так: протест по экономическим причинам и по причинам эгоистического характера, не связанным с экологией, - 69%, по экологической инертности - 20% и по идеологическим экологическим мотивам - 11%.