Мы должны выделить одно, принципиально важное отличие коллективного экологического сознания от индивидуального, хотя, вероятно, оно характерно и для всех видов коллективного сознания. В предыдущих главах мы пытались подробно разобрать различные характеристики экологического сознания субъекта и показать его зависимость от ряда личностных характеристик, таких как интроверсия и экстраверсия, уровень тревожности, эмоциональности, особенности когнитивных характеристик и др. В коллективном сознании эти зависимости сглаживаются или вообще отсутствуют, происходит своеобразное уравнивание индивидуальностей, подтягивание их к некоторому образу, принятому коллективом за норму. Сознание индивида, личности отражает коллективное сознание и формирует концептуальную модель экологической ситуации с учетом модели, созданной коллективным сознанием, или просто принимает эту коллективную модель за свою собственную. Сила внушения, оказываемого социальным окружением, коллективом, оказывается настолько мощной, что человек практически не имеет возможности противопоставить коллективу свое собственное мнение. Это может быть не только благодаря внушению, в какой-то мере здесь важна и боязнь выступить против коллектива, опасение каких-либо штрафных санкций с его стороны.
В случае если человек отвергает влияние навязываемых ему установок коллективного сознания, может формироваться или эгоистическое, хищническое экологическое сознание, в той или иной мере скрываемое от коллектива, или же человек открыто вступает в конфликт с обществом, предлагая ему принять иную концептуальную модель, иную форму и направление экологического поведения. В результате столкновения двух концепций возникает конфликт личности и коллектива или группы и мета-группы.
В зависимости от ряда причин: более приемлемых условий, предлагаемых той или иной моделью, степени объективности модели, уровня убедительности используемых приемов при противоборстве конфликтующих позиций и множества других - конфликт может разрешиться победой какой-либо стороны, а «возмутитель спокойствия» или полностью отвергается коллективом или становится лидером, и предлагаемая им модель безоговорочно входит как основная и единственная в коллективное сознание. К сожалению, в реальных конфликтах значительно реже встречается разрешение подобного конфликта путем компромисса.
Индивидуальное экологическое сознание можно рассматривать как результирующую индивидуального конкретного опыта взаимодействия с природой, знания о природе и внешней среде, полученного в процессе обучения, и навязываемых социумом моделей экологического сознания и экологического поведения, причем эта результирующая преломляется через призму личностных психологических особенностей.
Как показывают исследования коллективного экологического сознания в различных общественных группах, на низших этапах социальной иерархии оно характеризуется большей конкретикой, привязанной, например, на уровне популяции к реальным локальным проблемам, а для профессиональной группы - к узким профессиональным интересам. Чем выше структура общественной формации, тем большее значение приобретают абстрагированные элементы экологического сознания, хотя экологическое поведение этой формации может касаться и конкретных ситуаций и проблем. Эта особенность и формирует комплексную структуру коллективного экологического сознания. Поясним сказанное примером. Возьмем группу фермеров, занимающихся выращиванием пшеницы. В нижние пласты их коллективного экологического сознания входят проблемы оптимального землепользования, эффективности употребления удобрений, сроков посева и жатвы и т. п. применительно к тому участку земли, который они обрабатывают. На более высоком уровне возникают проблемы сортоиспользования и подстройки системы ведения хозяйства под существующие климатические условия, следующий уровень связан с проблемами монокультуры; наиболее высокий уровень связан с охраной природы и предупреждением засоления почвы, кислотных дождей и т. д., вплоть до проблем аграрной политики и экономики вообще.
Здесь же проявляется и другая особенность - наиболее высоки требования к единству взглядов членов группы на начальном, первичном уровне экологического сознания, и они хотя и уменьшаются по мере повышения этого уровня, но остаются довольно выраженными.
Исследования, проведенные в ряде районов России, а также изучение литературных данных показывают, что коллективное экологическое сознание, особенно на уровне этноса и государства, во многом зависит от особенностей информационной среды, в том числе и от той, которая действовала на население достаточно долгое время, чтобы переформироваться в традиции, обычаи, религиозно-мифологические установки, определяющие в конечном итоге менталитет и пассионарность нации.
Профессиональное разделение тоже сказывается на особенностях и содержании экологического сознания, отражая связь профессии с объектами и явлениями природы. Так, достаточно полно описаны различия в экологическом сознании сельских и городских жителей, кочевников-скотоводов и оседлых земледельцев и т. п. Эти различия могут быть настолько глубокими, что получают отражение в семантике и семиотике языка. Это не известные профессиональные жаргоны типа арго парижских воров или исчезнувший язык ярославских офеней - торговцев-разносчиков, не имеющих к экологии прямого отношения, а встречающиеся в некоторых племенах, например принадлежащих к группе таи в Восточной Азии, специфические мужские и женские языки, которые сейчас употребляются главным образом в ритуальных церемониях, но прежде имели более широкое применение. Эти языки отражают особенности экологического сознания, особенности отношения к природе мужчин охотников и защитников и женщин собирательниц, охранявших домашний очаг и семью.
Описаны некоторые политеистские религии, где существовали женские боги, некоторые из них как бы совмещали функции хранительниц, покровительниц таинства деторождения с функциями ответственности за то или иное явление природы, принципиально важное именно для женщин при имеющемся типе разделения труда. Элементы таких воззрений можно найти в мифологии Древней Греции и Древнего Рима, являвшихся развитыми религиозными системами, не говоря уже о религии Древнего Египта. Эти примеры лишний раз подтверждают наше предположение о единстве позиций в коллективном сознании и различии их в общественном экологическом сознании.
Роль коллективного экологического сознания как нормы (основанной на указанных выше характеристиках информационной среды, отражающих общие для конкретной социальной структуры интересы и особенности взаимодействия с природой), обязательной для данной социальной группы, сужает выбор форм экологического поведения, его направленности и действий и тем самым в какой-то мере ограничивает свободу личности, хотя сам человек обычно этого не замечает, поскольку в его сознании понятие свободы ограничивается кругом разрешенных коллективным сознанием вариантов, среди которых можно делать выбор.
Большую роль в формировании коллективного экологического сознания и связанного с этим нивелирования индивидуального сознания играют средства массовой информации, особенно в тех случаях, когда желаемая модель коллективного экологического сознания является составной частью проводимой политики государства или определенной социальной группы, владеющей средствами такой информации.
Роль телевидения, радио, кино, газет и журналов с их мощным арсеналом воздействия на сознание общества возрастает с каждым днем. Это связано с тем, что индивидуальное экологическое сознание сталкивается со все увеличивающимся числом таких изменений природной среды, вызванных антропогенным воздействием, которые реально угрожают благополучию человека, и он пытается разобраться в причинах этих изменений, их объеме и возможных последствиях. Сознание как бы открыто для такой информации. Пожалуй, наиболее ярким примером глобальности воздействия средств массовой информации, проводящих государственную политику, отражающую интересы правящих кругов, является ситуация в США, где индивидуальное экологическое сознание практически полностью определяется «четвертой властью» и где, таким образом, произошла полная замена объективного, базирующегося на опыте коллективного сознания, официальным коллективным сознанием, модель которого со стороны навязана средствами массовой информации, а индивидуальное сознание является слепком с этого коллективного сознания. При этом общество отвергает саму возможность существования иной, чем навязываемая, концептуальной модели экологической действительности и поведения.